В воскресенье Жозе Моуринью (Jose Mourinho) оставался в директорской ложе 'Олд-Траффорда' еще долго после того, как его собрат по цеху знаменитостей Фабио Капелло (Fabio Capello) ушел домой. Другого от Моуринью никто и не ждал, да и неподобающего в этом ничего не было. Моуринью явно и заслуженно наслаждался живым - едва живым, ну да это детали - свидетельством того, что когда его бывший покровитель Роман Абрамович начал выдавливать его из команды, он тем самым обнаружил весьма приблизительное понимание того, на чем держится нормальный футбольный клуб. А держится нормальный футбольный клуб на силе неподдельного лидера, на присутствии человека, с которым болельщики всерьез связывают клуб и которого игроки готовы как уважать, так и бояться. И не надо говорить, что, мол, мало ли за что он нравится или не нравится болельщикам. Говорить о своих вкусах как в футболе, так и в жизни вообще, и говорить о них сколь угодно громко - это священное право любого из них. Да, временами Моуринью вел себя отвратительно; было время, когда он был не более чем дурно слепленной ходячей рекламой самому себе; но именно он был ядром клуба; именно он его, так сказать, олицетворял. Футбол, который он показывал, не всегда был красив; в Европе его два раза обставлял Рафа Бенитес (Rafa Benitez). Но когда с горних высей, где обретаются владельцы клубов, ему спустили ценное указание выдавать на-гора 'более приятный стиль игры', это был уже откровенный абсурд. Моуринью пришел на 'Стэмфорд-Бридж' с тем, что было - с победой в Лиге чемпионов во главе 'Порту', клуба, играющего в плотный, свернутый, как пружина, футбол, - и был объективно вряд ли способен полностью использовать широту, технику и злость тех же Арьена Роббена (Arjen Robben), блистающего сейчас в мадридском 'Реале', или Дэмьена Даффа (Damien Duff). Он был не управленцем, надзирающим за командой звезд, а хозяином команды, бескомпромиссно скроенной по его образу и подобию. И сколь бы вызывающ он ни был как в своем поведении, так и в своих словах - здесь можно вспомнить и ужасающие выражения в адрес шведского арбитра Андерса Фриска (Anders Frisk), и то, как он отзывался о беркширской 'скорой помощи', и то, как он высокомерно заявил, что у Уэйна Руни (Wayne Rooney) нет и не может быть никакого потенциала, - спросите в те годы у любого, что такое 'Челси', и вам ответят - Моуринью. Именно Моуринью, а не какой-то там олигарх, прилетающий издалека ради того, чтобы еще раз посчитать свои игрушки и деньги и развлечь своих приятелей. Как сказал вышеозначенный олигарх в один из тех моментов, когда он хоть что-то говорил, Моуринью - исполнитель главной роли в собственном фильме. Но сейчас очевидно - к вящей печали тех, кто приветствовал наступление 'эры Абрамовича' так, будто он был ниспослан самим небом - что пленка этого самого фильма уже давно слетела с катушек. Вакуум, образовавшийся после его ухода, и близко не смогли заполнить ни Аврам Грант (Avram Grant), ни Луис Фелипе Сколари (Luiz Felipe Scolari). У них просто не было и нет для этого возможности - у Гранта потому, что никто не верил, что он удержится в 'Челси' надолго - даже окажись он победителем Лиги Чемпионов; а у Большого Фила - потому, что, убери из команды Деку (Deco) и Жозе Босингву (Jose Bosingwa), который, впрочем, так себе, как Сколари тут же начинает казаться не хозяином команды, а хозяином заведения, куда все приходят играть гостевые матчи. Сейчас не время заниматься злопыхательством по адресу 'Челси': если они в свое время и стали живым воплощением неслыханного самодовольства - помните, как их гендиректор Питер Кэньон (Peter Kenyon), радостно потирая руки, говорил, что Премьер-лига превратилась в 'гонку преследования, в которой участвует одна команда'? - то и сэра Алекса Фергюсона (Alex Ferguson), и Арсена Венгера (Ars?ne Wenger), да и того же Бенитеса они же подстегнули к новым свершениям. Они очень высоко подняли планку для любого английского клуба, у которого хватало средств и духа, чтобы с ними тягаться. Даже во время нынешнего кризиса, когда злые языки уже вовсю твердят, что чувства Абрамовича к 'Стэмфорд-Бриджу' стали не теплее ветра, дующего по улице Горького, и даже после совершенно бесхребетной игры, показанной в воскресенье на 'Олд-Траффорде', можно смело сказать, что 'Челси' сослужил всем остальным обитателям английского футбольного мира большую службу: теперь этот мир не может столь самоуспокоенно относиться к последствиям экономического спада. Судьба лондонского клуба - наглядное свидетельство тому, что может случиться, когда такой футбольный деятель, как Моуринью, теряет способность выступать от лица клуба как его истинный лидер, а не как 'зиц-председатель', бьющийся головой о стены собственного ущемленного эго. Во всяком случае, ни олд-траффордское семейство Глейзеров - кто бы что ни говорил о правильности их долгового финансового планирования, - ни правители 'Арсенала', ни даже всеми поносимые боссы 'Ливерпуля', если хоть на минуту задумаются о том, что происходит нынче на 'Стэмфорд-Бридже', уже не совершат такой ошибки. Если кому-то не нравится, как Бенитес перекраивает состав команды - такое впечатление, что ему больше нравится сам процесс, - он все равно заслуживает уважения за то, как ревностно охраняет свои права настоящего человека от футбола, об успехе которого надо судить по конечному результату - да, впрочем, и надо сказать, что покупки ему явно удавались. В последние несколько дней в некоторых кругах Бенитеса стало модно ругать за то, что он - как представители этих кругов ошибочно полагали - с готовностью заглотнул наживку, которой его так непреклонно кормил Фергюсон. Но если Бенитес и проиграет борьбу за титул, то уж явно не потому, что он нашел в себе силы открыто выступить против Фергюсона с аргументами, достаточно серьезно проработанными и не менее убедительно изложенными. Венгер тоже идет своим путем - блестяще, нервно, совершенно не так, как другие - и, в унисон с этими грандами, теперь уже и Мартин О'Нил (Martin O'Neill) с Дэвидом Мойсом (David Moyes) открыто заявили, что и они теперь сами кузнецы своего счастья. Тем ярче контраст между всеми ними и тем, как смотрелся на воскресном 'Олд-Траффорде' Сколари. Обладатель Кубка мира и вообще экстроверт, покорявший бразильские клубные арены в том числе и обезоруживающей дерзостью, даже нахальством, в этот раз он выступал в том похоронном тоне, на который так легко при желании настраивается португальский язык. Понятно, что за время, проведенное в 'Челси', он заработает столько, что можно ничего не делать всю оставшуюся жизнь, но ни у кого нет сомнений: перед нами в первую очередь человек, по-настоящему живущий футболом. Сколари наверняка видит, что в наследство ему достался клуб, пораженный не только финансовыми недугами, но и явным недостатком спортивного духа. И то, что его владелец пропустил такой важный матч, как воскресный финал, показывает, что нигде эти проблемы не проявляются столь очевидно, как в голове кенсингтонской рыбы. Говорят, что в Москве - городе, в котором он сделал себе имя и сколотил свои миллиарды - у него чуть не случился удар от такого поражения; и если он не привел к летальному исходу там, то, будь он на 'Олд-Траффорде', непоправимых последствий было бы, наверное, не избежать: в первом тайме 'Челси' играли еще вполне прилично, но во втором их практически не было видно на поле. И больше, чем чего-либо другого, им явно не хватало стальной воли и надежности, которую дает команде сильный лидер. Если бы Абрамович видел свою команду, даже он, наверное, понял бы, что он сделал не так. А если бы и не понял по игре, то уж по сардонической усмешке Моуринью - точно. И что забыл Ботэм в деле Питерсена? Глядя на послужной список Кевина Питерсена (Kevin Pietersen), как-то не тянет сомневаться в том, что на потерю звания капитана английской национальной команды он по возвращении в бой ответит принятием на себя повышенных обязательств. Это, а также его заявление о том, что он сам расстроен событиями прошлой недели и полон решимости сделать все, что может, чтобы восстановить репутацию человека, преданного команде - явный приз для людей, управляющих английским крикетом, причем приз, которого они явно не заслуживают. Сказать, что они в этой истории показали себя с нехорошей стороны - значит сказать слишком мало. Не менее важно, впрочем, припомнить и откуда этот кризис, собственно, взялся. А взялся он оттуда, что Питерсен вообразил, будто вместе с капитанской повязкой получил индульгенцию 'на все' и может теперь не только сам решать, кто будет и кого не будет в раздевалке перед игрой, но и сам назначать главного тренера. Слегка наивно с его стороны, особенно учитывая, как немного времени он пробыл лидером команды, и любому, кто знаком с тем, как организован командный спорт, концовка была ясна заранее. Но здесь возникает еще один вопрос, без решения которого невозможно столь дурную историю привести к стабильно удовлетворительному финалу - насколько грамотные люди будут советовать Питерсену, что ему теперь делать. Между тем, в крикетных кругах поговаривают, что как минимум один из этих людей - сэр Иэн Ботэм (Ian Botham), совладелец управляющей компании, представляющей интересы Питерсена. Честно говоря, до сего момента Ботэм как-то не попадал в поле зрения специалистов ни как крикетист, ни даже как аналитик какой-нибудь телепрограммы, ну, хотя бы, 'Sky Cricket'. Хотя, может быть, его помощники знают о крикете побольше. Бекхэм, или Как важно выбрать верный ракурс Скажем прямо, нечасто в нашей колонке уделялось достаточно внимания гению Дэвида Бекхэма (David Beckham) в области саморекламы. Да что там говорить: если мы и упоминали о нем в этом качестве, то не иначе как в свете беспокойства за его психическое здоровье. Но не на этот раз. На этот раз даже самым ярым его критикам при виде столь знакомой картинки - Бекхэм прыгает на спину забившему гол товарищу по команде, и в результате на фотографии главным становится он, а вовсе не удачливый бомбардир - придется в бессилии поднять руки. Во-первых, он сделал это, уже давно уйдя из серьезного клубного футбола; во-вторых, на этот раз его жертвой стал не кто-нибудь, а блестящий молодой бразилец Александр Пату (Alexandre Pato); в-третьих, в этот раз он играет за 'Милан'. Остается только похлопать и бесстыдно порадоваться. Можно, конечно, говорить, что никто в мире, кроме Бекхэма, надевая футбольные бутсы, не думает только о том, как бы вечером увидеть себя в газетах. Но те, кто так скажет, будут жестоко неправы, если не добавят: и ведь он не уходит, и ведь остается. Воззрите же и изумитесь. ("The Independent", Великобритания)